Форум
Чт Дек 01, 2022 8:06 pm автор 
Мужские и женские цвета.
В результате хроматического анализа цветовой семантики осталось представить лишь полную совокупность цветов в их взаимодействии. Еще раз напомню, что речь здесь также идет только о гендерных аспектах анализа. Ибо каждый из нас в процессе взросления проходит через все цвета спектра. Рассмотрим итоговое становление возможных доминант интеллекта, моделируемых определенными цветами.
Итак, в социальном плане, то есть в общественной жизни, при нормальных условиях существования, по-видимому, женским интеллектом «царственно правит» пурпур ее сверхсознания. Это доказывается прежде всего вечной природной целеустремленностью женщины к «предназначенности», то есть к воспроизведению другого в себе, а следовательно, и в мире.
Иначе остается необъяснимой извечная потребность юных девушек найти возлюбленного (мужа) и родить от него ребенка. Ведь, как рассуждают некоторые женщины, этот ребенок еще в чреве ее превратит очаровательную девичью фигуру в нечто невообразимое – даже в мифологии. То есть солнечная светоносность ее девичьего тела померкнет. После же рождения ребенка голубизна ее мечтательности свяжется с материнскими заботами, кормлением, уходом и т. п. Таким образом, пурпур сверхсознания доминирует в женском интеллекте над солнечной желтизной бессознания и романтической голубизной подсознания в обычных условиях существования.
Спрашивается, может ли в этих же условиях у девушки доминировать красное бессознание, зеленое самосознание или фиолетовое подсознание? Прежде всего здесь возникает проблема либидозности ее солнечного бессознания.
Активность своего красного бессознания – в экстремуме либидозного влечения – она не может проявить прежде всего в силу гормональной и, безусловно, социальной составляющей (при ее активности партнер для устойчивости образующейся системы будет проявлять пассивность, то есть станет голубым). Как мне кажется, эта невозможность наиболее наглядно проиллюстрирована Маяковским:
И опять,
Как раб
В кровавом поте,
Тело безумием качаю.
Впрочем,
Раз нашел ее —
Душу.
Вышла
В голубом капоте,
Говорит:
«Садитесь!
Я давно вас ждала.
Не хотите ли стаканчик чаю?»
Не зря же все источники информации говорят о семантической близости «женщины» и «ожидания». Не зря же белый танец – исключение из правил. Впрочем, как и лесбиянство, к которому ведет красное либидо.
Голубое подсознание романтической девушки, правда, способно подняться до сине-фиолетовых тонов мужского подсознания в каком-либо виде творческих исканий (дневники, бизнес, наука, искусство). Но здесь возникает замыкание ее желтого бессознания на собственное подсознание, что и именуется синим чулком. Как следует из статистических данных рождаемости, этот случай все чаще и чаще наблюдается в практике западных культур. На Востоке это невозможно в силу предписаний Корана (зеленый – цвет Магомета – цвет мужчин, но не женщин). Иначе говоря, если на Востоке абсолютно ничего не противостоит в женском интеллекте ее пурпуру, то на Западе зеленое женское самосознание и появляется как оппозиция естественному предназначению женщины. Ибо считать, что цель человечества – делать деньги, может, по-видимому, только верующая в доллар, а не в Бога.
Какая же доминанта существует в социальном плане, то есть в общественной жизни при нормальных условиях существования, у мужчины? О детях, как известно, они не задумываются. Красная же их активность и воинственность нередко вполне уживается с фиолетовыми увлечениями типа фанатизма болельщиков, творчества. Маловероятно, чтобы в обоих этих случаях доминировало их зеленое самосознание. Ибо вряд ли пошел бы мужчина на зимнюю рыбалку, если бы сознавал всю ее никчемность даже по отношению к собственному духу.
Вместе с тем у мужчины нет той природной предназначенности, которой Бог наделил женщину. И лишь благодаря красно-либидозному влечению его бессознания он находит себя в женщине (рыцарство), покорить которую ему удается с помощью фиолетово-творческого подсознания. Если бы у мужчины доминировала зелень самосознания, то вряд ли он стал бы иметь дело с женщиной (популярные рассуждения – семья, дети, потеря свободы и т. п.). Да и сегодняшние примеры практики семейного консультирования свидетельствуют об этом: мужчины, «приобретающие» жену с помощью зелени самосознания, оказываются глубоко несчастными, ибо с неизбежностью возникают проблемы потенции.
А может ли мужчина приобретать цвета женских компонентов интеллекта? К примеру, может ли он восторгать окружающий мир «солнечностью» своего телесного облика? Маловероятно. Во-первых, для этого мужчине требовалось бы тщательно отбелить свое «красно-коричневое» тело, обрить волосы на лице и на груди, чтобы как-то напоминать хоть что-то, а не «голую обезьяну». Теорию «голых обезьян» вспоминать не будем. Речь здесь идет о том, что бессознательный образ обнаженной женщины – в отличие от обнаженного мужчины – заложен в нас уже с грудным кормлением.
Во-вторых, если бы мужчина мог без уголовного наказания предстать перед социумом обнаженным, то это уже были бы экстремальные условия (культы плодородия древних, групповой секс или мужской стриптиз сегодня), и ему пришлось бы доказать свою мужественность. Но эрекция как раз и определяется беси подсознанием мужчины, что также принципиально исключает роль женственно-желтого подсознания в его интеллекте.
И наконец, в-третьих. Как мне кажется, теория Юнга (о коллективных представлениях) прежде всего включала архетип Великой Матери и лишь в силу теоретически предполагаемой дополнительности указывала на архетипическую роль Отца. Да и на мужском стриптизе появляются преимущественно бизнес-леди с их – смещенным в зеленое – сознанием, поскольку отрицательное отношение женщин к обнаженности мужчин констатировалось практически во всех культурах мира. Зеленое же, как утверждают все теории цветовой гармонии, никак не может быть гармоничным рядом с желтым, ибо оно требует или пурпура власти, или красного секса, что также исключает желтое проявление мужчины.
Как желтый, так и голубой цвет женственного подсознания не свойственен мужскому интеллекту. Ибо, как отмечает Г. С. Васильченко, потребность в вербальной и тактильной нежности характерна лишь для женской сексуальности и чужда подавляющему большинству молодых мужчин.
Гениальные исключения внешней антипатии к голубому составляют творцы. О пурпурном цвете римских императоров речь шла выше. Здесь же остается лишь добавить, что пурпур полностью уничтожает зелень мужского самосознания в максимуме их энтропийного взаимодействия. А это не дает практически никаких шансов на нормальное взаимодействие с женскими цветами. Теория же патологии в хроматизме не анализируется в силу исключения из правил.
Все это, разумеется, относится к нормальным брачным отношениям и никак не предполагает взаимосвязи партнеров, например, в «белом браке». И безусловно, всегда следует помнить, что гендерный характер цветовой семантики в исключительных случаях (15 %) может создавать инверсные распределения интеллектуальных компонентов обоих партнеров для создания динамически устойчивой гомеостатической системы.
Серов Н.
В результате хроматического анализа цветовой семантики осталось представить лишь полную совокупность цветов в их взаимодействии. Еще раз напомню, что речь здесь также идет только о гендерных аспектах анализа. Ибо каждый из нас в процессе взросления проходит через все цвета спектра. Рассмотрим итоговое становление возможных доминант интеллекта, моделируемых определенными цветами.
Итак, в социальном плане, то есть в общественной жизни, при нормальных условиях существования, по-видимому, женским интеллектом «царственно правит» пурпур ее сверхсознания. Это доказывается прежде всего вечной природной целеустремленностью женщины к «предназначенности», то есть к воспроизведению другого в себе, а следовательно, и в мире.
Иначе остается необъяснимой извечная потребность юных девушек найти возлюбленного (мужа) и родить от него ребенка. Ведь, как рассуждают некоторые женщины, этот ребенок еще в чреве ее превратит очаровательную девичью фигуру в нечто невообразимое – даже в мифологии. То есть солнечная светоносность ее девичьего тела померкнет. После же рождения ребенка голубизна ее мечтательности свяжется с материнскими заботами, кормлением, уходом и т. п. Таким образом, пурпур сверхсознания доминирует в женском интеллекте над солнечной желтизной бессознания и романтической голубизной подсознания в обычных условиях существования.
Спрашивается, может ли в этих же условиях у девушки доминировать красное бессознание, зеленое самосознание или фиолетовое подсознание? Прежде всего здесь возникает проблема либидозности ее солнечного бессознания.
Активность своего красного бессознания – в экстремуме либидозного влечения – она не может проявить прежде всего в силу гормональной и, безусловно, социальной составляющей (при ее активности партнер для устойчивости образующейся системы будет проявлять пассивность, то есть станет голубым). Как мне кажется, эта невозможность наиболее наглядно проиллюстрирована Маяковским:
И опять,
Как раб
В кровавом поте,
Тело безумием качаю.
Впрочем,
Раз нашел ее —
Душу.
Вышла
В голубом капоте,
Говорит:
«Садитесь!
Я давно вас ждала.
Не хотите ли стаканчик чаю?»
Не зря же все источники информации говорят о семантической близости «женщины» и «ожидания». Не зря же белый танец – исключение из правил. Впрочем, как и лесбиянство, к которому ведет красное либидо.
Голубое подсознание романтической девушки, правда, способно подняться до сине-фиолетовых тонов мужского подсознания в каком-либо виде творческих исканий (дневники, бизнес, наука, искусство). Но здесь возникает замыкание ее желтого бессознания на собственное подсознание, что и именуется синим чулком. Как следует из статистических данных рождаемости, этот случай все чаще и чаще наблюдается в практике западных культур. На Востоке это невозможно в силу предписаний Корана (зеленый – цвет Магомета – цвет мужчин, но не женщин). Иначе говоря, если на Востоке абсолютно ничего не противостоит в женском интеллекте ее пурпуру, то на Западе зеленое женское самосознание и появляется как оппозиция естественному предназначению женщины. Ибо считать, что цель человечества – делать деньги, может, по-видимому, только верующая в доллар, а не в Бога.
Какая же доминанта существует в социальном плане, то есть в общественной жизни при нормальных условиях существования, у мужчины? О детях, как известно, они не задумываются. Красная же их активность и воинственность нередко вполне уживается с фиолетовыми увлечениями типа фанатизма болельщиков, творчества. Маловероятно, чтобы в обоих этих случаях доминировало их зеленое самосознание. Ибо вряд ли пошел бы мужчина на зимнюю рыбалку, если бы сознавал всю ее никчемность даже по отношению к собственному духу.
Вместе с тем у мужчины нет той природной предназначенности, которой Бог наделил женщину. И лишь благодаря красно-либидозному влечению его бессознания он находит себя в женщине (рыцарство), покорить которую ему удается с помощью фиолетово-творческого подсознания. Если бы у мужчины доминировала зелень самосознания, то вряд ли он стал бы иметь дело с женщиной (популярные рассуждения – семья, дети, потеря свободы и т. п.). Да и сегодняшние примеры практики семейного консультирования свидетельствуют об этом: мужчины, «приобретающие» жену с помощью зелени самосознания, оказываются глубоко несчастными, ибо с неизбежностью возникают проблемы потенции.
А может ли мужчина приобретать цвета женских компонентов интеллекта? К примеру, может ли он восторгать окружающий мир «солнечностью» своего телесного облика? Маловероятно. Во-первых, для этого мужчине требовалось бы тщательно отбелить свое «красно-коричневое» тело, обрить волосы на лице и на груди, чтобы как-то напоминать хоть что-то, а не «голую обезьяну». Теорию «голых обезьян» вспоминать не будем. Речь здесь идет о том, что бессознательный образ обнаженной женщины – в отличие от обнаженного мужчины – заложен в нас уже с грудным кормлением.
Во-вторых, если бы мужчина мог без уголовного наказания предстать перед социумом обнаженным, то это уже были бы экстремальные условия (культы плодородия древних, групповой секс или мужской стриптиз сегодня), и ему пришлось бы доказать свою мужественность. Но эрекция как раз и определяется беси подсознанием мужчины, что также принципиально исключает роль женственно-желтого подсознания в его интеллекте.
И наконец, в-третьих. Как мне кажется, теория Юнга (о коллективных представлениях) прежде всего включала архетип Великой Матери и лишь в силу теоретически предполагаемой дополнительности указывала на архетипическую роль Отца. Да и на мужском стриптизе появляются преимущественно бизнес-леди с их – смещенным в зеленое – сознанием, поскольку отрицательное отношение женщин к обнаженности мужчин констатировалось практически во всех культурах мира. Зеленое же, как утверждают все теории цветовой гармонии, никак не может быть гармоничным рядом с желтым, ибо оно требует или пурпура власти, или красного секса, что также исключает желтое проявление мужчины.
Как желтый, так и голубой цвет женственного подсознания не свойственен мужскому интеллекту. Ибо, как отмечает Г. С. Васильченко, потребность в вербальной и тактильной нежности характерна лишь для женской сексуальности и чужда подавляющему большинству молодых мужчин.
Гениальные исключения внешней антипатии к голубому составляют творцы. О пурпурном цвете римских императоров речь шла выше. Здесь же остается лишь добавить, что пурпур полностью уничтожает зелень мужского самосознания в максимуме их энтропийного взаимодействия. А это не дает практически никаких шансов на нормальное взаимодействие с женскими цветами. Теория же патологии в хроматизме не анализируется в силу исключения из правил.
Все это, разумеется, относится к нормальным брачным отношениям и никак не предполагает взаимосвязи партнеров, например, в «белом браке». И безусловно, всегда следует помнить, что гендерный характер цветовой семантики в исключительных случаях (15 %) может создавать инверсные распределения интеллектуальных компонентов обоих партнеров для создания динамически устойчивой гомеостатической системы.
Серов Н.
