Маркиза де Ментенон: Королева с левой руки.
Вряд ли во французской истории было время ярче, эффектнее и романтичнее, чем эпоха Людовика ХIV. Блестящий двор, Версаль, войны и интриги, прекрасные дамы и галантные кавалеры, и над всем этим - величественная фигура монарха, по праву провозгласившего: "Государство - это я!". Неудивительно, что романисты облюбовали это время так давно, что многие из нас уже привыкли считать историческими лицами не только мадам де Монтеспан и Луизу де Лавальер, но и виконта де Бражелона, актрису Маркизу, и, конечно, прекрасную Анжелику де Пейрак. Но, как бы не старались писатели, придумывая приключения, интриги и "сказочно красивых" героинь, им все равно "слабо" состязаться с Реальностью.
Посудите сами: что необычного в том, что той или иной прекрасной авантюристке удавалось на время пленить любвеобильного короля? А попробовали бы господа сочинители сделать героиню романа женщиной средних лет, скорее приятной, чем красивой, скромной и очень набожной, попробовали бы уверить нас, что она потрясла пресыщенного Людовика ХIV настолько, что, не устояв перед ее чарами, он женился на ней, и тридцать лет - до его смерти - они прожили в любви и согласии. "Ну, - скажете вы, - это из области фантастики!" Ничего подобного! Этот невероятный роман сочинила Реальность. Сочинила, чтобы в очередной раз доказать: миром правит ум, а не красота, а жизнь куда разнообразнее, чем наши о ней представления.
История эта началась нетривиально: у нищего графа д'Обинье, протестанта, заключенного в Ниортскую тюрьму вместе с женой, прямо в заточении родилась дочь. По велению властей жена тюремного коменданта графиня де Нейльян крестила девочку по католическому обряду, и - с позволения родителей – нарекла ее Франциской. Тюремные казематы были не лучшим местом для младенца, а потому через пару месяцев крохотную Франциску на несколько лет отправили к тетке-протестантке. Но, когда малышке было четыре года, ее католичка-мать, обеспокоенная тем, что девочка находится в доме еретички, потребовала дочь назад - и четырехлетняя Франциска была возвращена в тюрьму. В заточении малышка часто играла с дочкой тюремщика. Та держалась высокомерно, считая Франциску "нищей". "Но зато я дворянка, а ты - нет!" - резонно замечала мадемуазель д'Обинье. Уже в этом возрасте девочка прекрасно понимала, что блага, дарованные ей природой, на этом и заканчиваются: судя по всему, ее ждала несчастливая жизнь.
Через несколько лет графа и графиню д'Обинье освободили, но Франциска была совсем не уверена, что это - к лучшему. Ее отец по-прежнему не желал отречься от протестантской веры, а потому семье приказали покинуть Францию и уехать на остров Мартинику. В пути малышка заболела и впала в летаргический сон. Решив, что она умерла, девочку хотели выбросить за борт, но в последний момент матери показалось, что дочка дышит. Она стала целовать ее, плакать - и ребенок открыл глаза.
На Мартинике дела семейства д'Обинье поначалу шли хорошо: стараниями предприимчивой графини удалось даже сколотить небольшое состояние. Но, увы, стоило мадам д'Обинье ненадолго уехать, как, добравшийся до денег, муж пропил и прогулял их - как и свою пенсию, взятую за десять лет вперед. Разгул окончательно подорвал его здоровье, и вскоре по возвращении жены он умер.
Будучи католичкой, вдова решила вернуться во Францию. Но королевский чиновник, по глупости выплативший больше пенсии, чем причиталось ее мужу, решил, что мадам д'Обинье возместит ему убытки. А для надежности он оставил у себя "в заложницах" маленькую Франциску. Ее мать не сопротивлялась. Она просто уехала. До кредитора только через год дошло, что за ребенком никто и не думает возвращаться. Обозленный, он отправил малышку во Францию первым же кораблем.
Но, вернувшись на родину, девочка продолжала чувствовать себя никому не нужной. Ее мать была так бедна, что не могла содержать даже себя. Франциску приютила тетка, которая обратила ее в протестантство. Узнав об этом, крестная девочки - графиня де Нейльян - забрала ее к себе в дом и стала всячески пытаться вернуть Франциску в католичество. Причем, методов она при этом не выбирала: ее несчастная крестница жила на положении служанки, страдала от голода и холода. Наконец, отчаявшись обойтись собственными силами, крестная поместила Франциску в монастырь урсулинок, которые, подержав девушку на хлебе и воде, быстро выбили из нее "протестантскую дурь". Но за пребывание в монастыре надо было платить, а графиня де Нейльян этого делать не собиралась. Поэтому через год монашки выгнали Франциску, и она снова - служанкой - вернулась к крестной.
Вряд ли во французской истории было время ярче, эффектнее и романтичнее, чем эпоха Людовика ХIV. Блестящий двор, Версаль, войны и интриги, прекрасные дамы и галантные кавалеры, и над всем этим - величественная фигура монарха, по праву провозгласившего: "Государство - это я!". Неудивительно, что романисты облюбовали это время так давно, что многие из нас уже привыкли считать историческими лицами не только мадам де Монтеспан и Луизу де Лавальер, но и виконта де Бражелона, актрису Маркизу, и, конечно, прекрасную Анжелику де Пейрак. Но, как бы не старались писатели, придумывая приключения, интриги и "сказочно красивых" героинь, им все равно "слабо" состязаться с Реальностью.
Посудите сами: что необычного в том, что той или иной прекрасной авантюристке удавалось на время пленить любвеобильного короля? А попробовали бы господа сочинители сделать героиню романа женщиной средних лет, скорее приятной, чем красивой, скромной и очень набожной, попробовали бы уверить нас, что она потрясла пресыщенного Людовика ХIV настолько, что, не устояв перед ее чарами, он женился на ней, и тридцать лет - до его смерти - они прожили в любви и согласии. "Ну, - скажете вы, - это из области фантастики!" Ничего подобного! Этот невероятный роман сочинила Реальность. Сочинила, чтобы в очередной раз доказать: миром правит ум, а не красота, а жизнь куда разнообразнее, чем наши о ней представления.
История эта началась нетривиально: у нищего графа д'Обинье, протестанта, заключенного в Ниортскую тюрьму вместе с женой, прямо в заточении родилась дочь. По велению властей жена тюремного коменданта графиня де Нейльян крестила девочку по католическому обряду, и - с позволения родителей – нарекла ее Франциской. Тюремные казематы были не лучшим местом для младенца, а потому через пару месяцев крохотную Франциску на несколько лет отправили к тетке-протестантке. Но, когда малышке было четыре года, ее католичка-мать, обеспокоенная тем, что девочка находится в доме еретички, потребовала дочь назад - и четырехлетняя Франциска была возвращена в тюрьму. В заточении малышка часто играла с дочкой тюремщика. Та держалась высокомерно, считая Франциску "нищей". "Но зато я дворянка, а ты - нет!" - резонно замечала мадемуазель д'Обинье. Уже в этом возрасте девочка прекрасно понимала, что блага, дарованные ей природой, на этом и заканчиваются: судя по всему, ее ждала несчастливая жизнь.
Через несколько лет графа и графиню д'Обинье освободили, но Франциска была совсем не уверена, что это - к лучшему. Ее отец по-прежнему не желал отречься от протестантской веры, а потому семье приказали покинуть Францию и уехать на остров Мартинику. В пути малышка заболела и впала в летаргический сон. Решив, что она умерла, девочку хотели выбросить за борт, но в последний момент матери показалось, что дочка дышит. Она стала целовать ее, плакать - и ребенок открыл глаза.
На Мартинике дела семейства д'Обинье поначалу шли хорошо: стараниями предприимчивой графини удалось даже сколотить небольшое состояние. Но, увы, стоило мадам д'Обинье ненадолго уехать, как, добравшийся до денег, муж пропил и прогулял их - как и свою пенсию, взятую за десять лет вперед. Разгул окончательно подорвал его здоровье, и вскоре по возвращении жены он умер.
Будучи католичкой, вдова решила вернуться во Францию. Но королевский чиновник, по глупости выплативший больше пенсии, чем причиталось ее мужу, решил, что мадам д'Обинье возместит ему убытки. А для надежности он оставил у себя "в заложницах" маленькую Франциску. Ее мать не сопротивлялась. Она просто уехала. До кредитора только через год дошло, что за ребенком никто и не думает возвращаться. Обозленный, он отправил малышку во Францию первым же кораблем.
Но, вернувшись на родину, девочка продолжала чувствовать себя никому не нужной. Ее мать была так бедна, что не могла содержать даже себя. Франциску приютила тетка, которая обратила ее в протестантство. Узнав об этом, крестная девочки - графиня де Нейльян - забрала ее к себе в дом и стала всячески пытаться вернуть Франциску в католичество. Причем, методов она при этом не выбирала: ее несчастная крестница жила на положении служанки, страдала от голода и холода. Наконец, отчаявшись обойтись собственными силами, крестная поместила Франциску в монастырь урсулинок, которые, подержав девушку на хлебе и воде, быстро выбили из нее "протестантскую дурь". Но за пребывание в монастыре надо было платить, а графиня де Нейльян этого делать не собиралась. Поэтому через год монашки выгнали Франциску, и она снова - служанкой - вернулась к крестной.